насколько странно звучат эти слова. — Теперь я подозреваю, что дядя Эдмунд украл мое пиво. Просто ужас. Мне точно нельзя жениться на Клэр, чтобы не передать нашим детям печать безумия.

Так он висел, словно летучая мышь, вглядывался в подкроватное пространство и смутно надеялся, что прилив крови к мозгу окажет целебное действие и вернет рассудок.

Рассматривая перевернутую спальню, он увидел, как нижняя часть двери отворилась и на ковер ступили шишковатые ноги в шлепанцах.

— Что-то потеряли? — вежливо осведомился доктор Крафт.

— Пиво, — ответил Оуэн, глядя на пришлые ноги. — Я ищу бокал пива.

— Но вы ищете его не там, где надо, — возразил доктор Крафт. — Кстати, решил я глотнуть пива, а потом подумал: чем порадовать юношу перед сном? Совершенно верно, Питер, угадали: бокалом пива.

Оуэн вернулся в более или менее нормальное положение и уставился на доктора Крафта с дезориентирующим чувством, что он совсем недавно прожил в точности такой же момент, поскольку пожилой джентльмен протягивал ему бокал с пенной шапкой.

— Себе тоже налью, — безмятежно добавил он. — Представлю, что сегодня следующий вторник и я уже вернулся домой. Вот только… Питер, боюсь, я потерял моего ненаглядного Максля.

— Опять?

— Что тут скажешь, Питер, я человек рассеянный. — Доктор Крафт снисходительно посмотрел на него. — Конечно, это смехотворный фетиш, нелепая привычка, но я не могу сосредоточиться на ориентации дисконтинуума, если рядом нет Максля. Придется прекратить эксперименты с тессерактом, пока я не найду малыша. Моя работа во многом зависит от предельной концентрации внимания; только так можно очистить разум от всякого мусора. Давным-давно я пользовался для этой цели опалом, но позже привык к Макслю и теперь не могу без него обойтись. Если увидите его, Питер, очень прошу: сразу же дайте мне знать. — Он сокрушенно покачал седовласой головой и добавил: — Ну что ж… доброй ночи, Питер.

— Д-доброй ночи. — Питер проводил доктора Крафта взглядом и стал обдумывать новую версию: не исключено, что он спятил не в одиночку.

Фиолетовая вспышка и оглушительный грохот заставили его обернуться к окну. Молния высветила одинокий кипарис на краю утеса. По всей видимости, тот собрался с силами и вполз на прежнее место, подобно дереву из Бирнамского леса, идущему в бой на Дунсинанский холм[42], — и заново укоренился, как раз вовремя, чтобы опровергнуть трюизм о молнии, не бьющей дважды в одно и то же место. В свете следующей вспышки Оуэн увидел, как упрямый, но обреченный кипарис пикирует обратно в океан.

— Нет-нет, — пробормотал оторопевший Оуэн, возражая против очевидных фактов, после чего рассмеялся — тихо, но как-то странно.

Так, наверное, смеются душевнобольные, подумал он.

— Ты бокал пива, — сообщил он бокалу пива. — А я белый кролик с голубыми эмалированными часами в жилетном кармашке… Так, стоп, что я несу? Питер, возьми себя в руки. Ты спишь, только и всего. Не забывай, что ты спишь. Цепляйся за эту мысль, ведь она доказуема: поставь бокал, и он исчезнет.

2. Опять двадцать пять

Впечатленный сей гипотезой, он поставил бокал на тумбочку и надолго впился в него взглядом. Бокал послушно стоял на месте. Сверкнула молния. Оуэн выглянул в окно. Кипариса по-прежнему не было видно. Оуэн машинально посмотрел на кровать, заподозрив, что неугомонное дерево перебралось под одеяло. Нет, ничего подобного.

Оуэн выпрямился и взглянул на часы с голубой эмалью, чьи стрелки неуклонно ползли к отметке 10:53 — тому самому моменту, когда Питер их подкорректировал. Он чувствовал нарастающее напряжение и подозревал, что без семи минут одиннадцать что-то случится…

Но ничего не случилось. Не понимая, что происходит, Оуэн взял часы и сверил их с будильником на письменном столе. Что-то или случилось, или не случилось. Да или нет? Питер затруднялся дать ответ на этот вопрос. Электрические часы показывали без двадцати одиннадцать. С тех пор как Оуэн перевел стрелки эмалированной аномалии, прошло тринадцать минут, но цифры на электронном дисплее не изменились. Быть может, неполадки с электричеством? Нет. Свет даже не мигал.

Какое-то время Оуэн обдумывал эту ситуацию, после чего помотал головой, отбросил неправдоподобные мысли и с чувством облегчения посвятил себя более прозаической задаче — а именно выставлению правильного времени на эмалированных часах. У людей то и дело бывают галлюцинации, но электронный циферблат — островок стабильности в океане самых невероятных событий. Целиком положившись на эту аксиому, Оуэн перевел черные стрелки в положение, соответствующее цифрам на электрических часах, которые к тому моменту показывали без четверти одиннадцать.

В тот же миг он почувствовал, как мозг содрогнулся в черепной коробке, поскольку электронный циферблат изменил свое мнение и теперь показывал тридцать две минуты одиннадцатого. Вдобавок к этому знакомый голос произнес:

— Ну что ж… доброй ночи, Питер.

Оуэн обернулся. Доктор Крафт, покачивая седовласой головой, вышел из спальни и притворил за собой дверь. В тот же миг фиолетовая вспышка вынудила Оуэна выглянуть в окно, и в свете молнии он успел рассмотреть неутомимый кипарис на краю обрыва, прежде чем тот по настоянию беспощадной стихии опять сверзился в океан.

— Доктор! — в ужасе завопил Оуэн. — Доктор Крафт!

Зажмурившись, он выронил голубые эмалированные часы и потянулся за бокалом, но тут же открыл глаза, опасаясь, что сослепу сунет руку в разверстую гоблинскую пасть. Убедившись, что бокал крепко держится в руке, Оуэн снова сомкнул веки, тихонько застонал и глотнул пива. Дверь открылась. Раздался шорох, допускающий двоякие толкования.

— Если вы доктор Крафт, — сказал после долгой паузы Оуэн, все еще зажмурившись, — входите, да побыстрее. Если же вы кипарис, ничем не могу помочь. Оставьте меня в покое. Молния непременно выследит вас снова, и тогда мы оба обречены на погибель. Вам еще повезло, что вы дерево. Вы не можете сойти с ума. А я могу.

— Как же вы так быстро напились? — сочувственно спросил доктор Крафт. — С одного-то бокала?

Оуэн открыл глаза и с облегчением выдохнул, увидев знакомый клубок морщин под буйной седой шевелюрой.

— С одного бокала? — переспросил он. — Вы мне весь вечер пиво приносите!

И с тревогой взглянул на Крафтовы руки.

— Пиво приношу? — изумился доктор. — Я? — Он развел руками, в которых ничего не было.

— Ну… — слабо ответил Оуэн, — мне померещилось, что да.

— Вот оно, ваше пиво, — указал доктор Крафт на тумбочку. — Там, куда я его поставил. А теперь мне пора идти. Максль сам себя не найдет.

— Доктор, — торопливо спросил Оуэн, — который час?

Доктор Крафт посмотрел на электронный циферблат. Тот показывал десять тридцать пять. Голубые эмалированные часы, равнодушно выглядывая из смятых простыней, сообщали, что сейчас десять сорок восемь.